Лайон Де Камп - Башня Занида [Авт.сборник]

Слева возвышалась большая статуя Ешта, стоящего на четырех ногах в виде древесных стволов; на голове у бога была гора, в одной из его шести протянутых рук — город, в другой — лес, в третьей — меч. Предметы, которые он держал в остальных руках, было трудно распознать непосвященному, да еще и с другой планеты.

За кафедрой, между статуей и молящимися, Фаллон разглядел алтарь. С ужасом он смотрел, как священники приковали лесную женщину к алтарю золотыми цепями, укрепленными на ее лодыжках и запястьях.

Только теперь он заметил, что за алтарем стоял высокий кришнянин, голову его закрывал черный капюшон с прорезями для глаз. И этот кришнянин калил на огне инструменты, предназначение которых было слишком очевидным.

Фаллон услышал испуганный шепот Фредро:

— Они будут ее пытать?

В ответ он пожал плечами. Пение смолкло и наиболее роскошно одетый священник взошел на ступеньки кафедры. Откуда-то поблизости Фаллон расслышал шепот на балхибском:

— Почему жрецы третьего разряда отделились? Это не соответствует ритуалу. Они так столпились, что среди них вполне может скрыться чужак…

Другой человек шепотом призвал к молчанию, и священник на кафедре заговорил.

Начало службы не очень отличалось от обрядов большинства земных религий: молитвы на варастианском языке, гимны, провозглашение благословений и проклятий и тому подобное. Фаллон ерзал, переступал с ноги на ногу, стараясь не шуметь. В паузах были слышны слабые стоны лесной женщины. Жрецы кланялись друг другу и статуе Ешта, протягивая символические предметы.

В конце церемонии жрец вновь поднялся на кафедру. Молящиеся застыли в ожидании, и Фаллон понял, что приближается кульминация службы.

Жрец заговорил на современном балхибском:

— Слушайте, дети мои, рассказ о том, как бог Ешт был человеком. И следите за нашими действиями во время моего рассказа, чтобы вы всегда помнили об этих печальных событиях и чтобы это впечатление отразилось на всей вашей жизни…

На берегах реки Зигрос бог Ешт впервые воплотился в теле мальчика Кхараджа, игравшего с товарищами. Когда дух Ешта снизошел в тело Кхараджа, то заговорил так: «О мои товарищи по играм, слушайте и повинуйтесь. Ибо я больше не мальчик, а бог и несу вам слово и волю богов…»

Во время рассказа остальные жрецы пантомимой повторяли действия Ешта-Кхараджа. Когда жрец на кафедре рассказывал о том, как один мальчик отказался повиноваться словам Ешта и смеялся над Кхараджем, а тот указал на него пальцем, и мальчик упал мертвым, роскошно одетый жрец упал на пол, изображая умершего.

Пантомима продолжалась, в подробнейших деталях рассказывая о юности Кхараджа; в ней приняла отнюдь не добровольное участие женщина, игравшая роль бога, погибающего от пыток. Глаза кришнян — и жрецов, и мирян — сверкали во время этого спектакля. Фаллон с отвращением отвел взгляд, а рядом с собой он слышал славянские проклятия Фредро.

Энтони Фаллон не отличался особым благородством характера. И хотя он нес ответственность за смерть многих людей во время своих приключений и авантюр, он никогда не был бессмысленно жесток. Ему нравились кришняне, но только не их садизм, обычно скрытый и проявляющийся только в таких случаях, как это изображение пыток бога.

Теперь, хотя он старался не смотреть на постепенное расчленение тела жертвы, он был вынужден до боли стиснуть зубы, ногти его впились в ладони. Он с удовольствием взорвал бы Сафк со всем его содержимым, как призывал неистовый Вагнер. Неужели потерявшиеся земляне Мжипы нашли свой конец на этой окровавленной плахе? Фаллон, недолюбливавший бакхитов, раньше считал их обвинения против ештитов рекламным ходом в соперничестве. Но теперь он понял, что жрецы Бакха знали, что говорили.

— Спокойно, — прошептал он Фредро. — Все должны считать, что мы наслаждаемся этим зрелищем.

Жрец запел новый гимн, и служба продолжилась. После длинного ряда молитв и благословений жрец спустился с кафедры и пошел во главе процессии обратно тем же путем. Когда Фаллон и Фредро в составе колонны жрецов достигли гардеробной комнаты, то услышали гул множества ног: молящиеся покидали зал. В то же время послышался и звон цепей, и провели нового пленника. Вскоре должна была начаться очередная жестокая служба.

Украдкой посматривая на последних жрецов, Фаллон положил свою шапку на стойку и пошел к выходу в сопровождении Фредро, все еще не пришедшего в себя после ужасного зрелища.

Необъяснимые звуки вновь донеслись до ушей Фаллона, на этот раз яснее, так как их не заглушало пение и молитвы. Остальные жрецы столпились группами, разговаривая, или уходили куда-то по своим делам. Фаллон кивнул Фредро в сторону коридора, пролегавшего вдоль наружной стены.

Они пошли по этому дугообразному коридору. На левой стене оказался ряд надписей, при виде которых Фредро пришел в крайнее возбуждение.

— Вероятно, докалвмский язык, — пролепетал он. — Кое-что я могу расшифровать. Мы должны задержаться и скопировать…

— Даже не думайте! — прошипел Фаллон. — Вы можете вообразить, что подумают эти парни, увидев ваше занятие? Если они нас поймают здесь, то мы будем участниками следующей службы.

Некоторые двери налево были открыты. Они вели в помещения, где хранилась церковная утварь и другие предметы; из одной открытой двери доносились кухонные запахи.

Фаллон видел, что стены везде имеют необычайную толщину, так что коридоры и комнаты были похожи на углубления в сплошной скальной массе, а не на помещения, разделенные перегородками.

Никто не остановил землян и не заговорил с ними, пока они шли по изгибающемуся коридору к лестнице, известной Фаллону по плану. Здесь звуки слышались яснее. Лестница занимала половину ширины коридора, по ней проходили жрецы.

Фаллон быстро поднялся на следующий этаж. Здесь, по-видимому, находились жилые помещения и спальни жрецов. Земляне быстро осмотрелись. В одной из комнат Фаллон увидел жреца-проповедника, успевшего сменить великолепное ритуальное одеяние на черный костюм. Он сидел в кресле, курил большую сигару и читал спортивную страницу «Рашма». Странные звуки на этом этаже были слабее.

Фаллон и Фредро вновь спустились по лестнице и пошли дальше по коридору. Вскоре они наткнулись на лестницу, ведущую вниз, которая привела их к массивной железной двери. Перед ней неподвижно стоял кришнянин в мундире гражданской гвардии Занида, в руках он держал алебарду. И Энтони Фаллон узнал Джиреджа, ештита, которого он задержал за участие в дуэли две ночи тому назад.

В течение нескольких секунд Фаллон всматривался в вооруженного кришнянина. Затем инстинкт игрока, который в прошлом не раз приводил его к успеху (впрочем, и к поражениям тоже), заставил его подойти к охраннику и сказать: